Неточные совпадения
Руководимые не столько разумом, сколько движениями благодарного сердца, они утверждали, что при
новом градоначальнике процветет торговля и что под наблюдением квартальных надзирателей возникнут науки и
искусства.
Разговор зашел о
новом направлении
искусства, о
новой иллюстрации Библии французским художником. Воркуев обвинял художника в реализме, доведенном до грубости. Левин сказал, что Французы довели условность в
искусстве как никто и что поэтому они особенную заслугу видят в возвращении к реализму. В том, что они уже не лгут, они видят поэзию.
Он знал очень хорошо манеру дилетантов (чем умнее они были, тем хуже) осматривать студии современных художников только с той целью, чтоб иметь право сказать, что
искусство пало и что чем больше смотришь на
новых, тем более видишь, как неподражаемы остались великие древние мастера.
Я и в университете был, и слушал лекции по всем частям, а
искусству и порядку жить не только не выучился, а еще как бы больше выучился
искусству побольше издерживать деньги на всякие
новые утонченности да комфорты, больше познакомился с такими предметами, на которые нужны деньги.
Говорили о том, что Россия быстро богатеет, что купечество Островского почти вымерло и уже не заметно в Москве, что возникает
новый слой промышленников, не чуждых интересам культуры,
искусства, политики.
Она пряталась от него или выдумывала болезнь, когда глаза ее, против воли, теряли бархатную мягкость, глядели как-то сухо и горячо, когда на лице лежало тяжелое облако, и она, несмотря на все старания, не могла принудить себя улыбнуться, говорить, равнодушно слушала самые горячие новости политического мира, самые любопытные объяснения
нового шага в науке,
нового творчества в
искусстве.
«Спешу — в здравом уме и твердой памяти, — писал он, — уведомить вас первого, любезный Кирилов, о
новой и неожиданной, только что открывшейся для меня перспективе
искусства и деятельности…
Райский, живо принимая впечатления, меняя одно на другое, бросаясь от
искусства к природе, к
новым людям,
новым встречам, — чувствовал, что три самые глубокие его впечатления, самые дорогие воспоминания, бабушка, Вера, Марфенька — сопутствуют ему всюду, вторгаются во всякое
новое ощущение, наполняют собой его досуги, что с ними тремя — он связан и той крепкой связью, от которой только человеку и бывает хорошо — как ни от чего не бывает, и от нее же бывает иногда больно, как ни от чего, когда судьба неласково дотронется до такой связи.
— Вот видите: мне хочется пройти с Марфенькой практически историю литературы и
искусства. Не пугайтесь, — поспешил он прибавить, заметив, что у ней на лице показался какой-то туман, — курс весь будет состоять в чтении и разговорах… Мы будем читать все, старое и
новое, свое и чужое, — передавать друг другу впечатления, спорить… Это займет меня, может быть, и вас. Вы любите
искусство?
— До свидания, Кирилов, — не противоречьте: убьете меня, если будете разрушать мой
новый идеал
искусства и деятельности.
И везде, среди этой горячей артистической жизни, он не изменял своей семье, своей группе, не врастал в чужую почву, все чувствовал себя гостем и пришельцем там. Часто, в часы досуга от работ и отрезвления от
новых и сильных впечатлений раздражительных красок юга — его тянуло назад, домой. Ему хотелось бы набраться этой вечной красоты природы и
искусства, пропитаться насквозь духом окаменелых преданий и унести все с собой туда, в свою Малиновку…
Он приветствовал смелые шаги
искусства, рукоплескал
новым откровениям и открытиям, видоизменяющим, но не ломающим жизнь, праздновал естественное, но не насильственное рождение
новых ее требований, как праздновал весну с
новой зеленью, не провожая бесплодной и неблагодарной враждой отходящего порядка и отживающих начал, веря в их историческую неизбежность и неопровержимую, преемственную связь с «
новой весенней зеленью», как бы она нова и ярко-зелена ни была.
Решением этого вопроса решится и предыдущий, то есть о том, будут ли вознаграждены усилия европейца, удастся ли, с помощью уже недиких братьев, извлечь из скупой почвы, посредством
искусства, все, что может только она дать человеку за труд? усовершенствует ли он всеми средствами, какими обладает цивилизация, продукты и промыслы? возведет ли последние в степень систематического занятия туземцев? откроет ли или привьет
новые отрасли, до сих пор чуждые стране?
Мы видели в его произведениях, как светская мысль восемнадцатого столетия с своей секуляризацией жизни вторгалась в музыку; с Моцартом революция и
новый век вошли в
искусство.
Это особенно сказалось на обострении эстетического сознания и на принятии
новых форм
искусства.
Он соединял Маркса с Авенариусом и Ницше, увлекался
новыми течениями в
искусстве.
Это было время
нового эстетического сознания и
новых течений в литературе и
искусстве.
Но это произошло лишь в части интеллигенции, большая часть ее продолжала жить старыми материалистическими и позитивистическими идеями, враждебными религии, мистике, метафизике, эстетике и
новым течениям в
искусстве, и такую установку считали обязательной для всех, кто участвует в освободительном движении и борется за социальную правду.
Позже появились журналы культурно-ренессансного направления — «Мир
искусства», «Весы», «
Новый путь», «Вопросы жизни».
Свята и любовь, свято и
искусство, свята и философия как творческий подъем и вдохновение, как творческий путь к
новому Космосу, созидать который Бог призвал человечество.
Через три года явилось второе произведение Островского: «Свои люди — сочтемся»; автор встречен был всеми как человек совершенно
новый в литературе, и немедленно всеми признан был писателем необычайно талантливым, лучшим, после Гоголя, представителем драматического
искусства в русской литературе.
То же самое творится и в области
искусства и науки, где каждая
новая истина, всякое художественное произведение, редкие жемчужины истинной поэзии — все это выросло и созрело благодаря существованию тысяч неудачников и непризнанных гениев.
Всякое явление в мире науки и
искусства, всякая
новая знаменитость будили в нем вопрос: «Почему это не я, зачем не я?» Там на каждом шагу он встречал в людях невыгодные для себя сравнения… там он так часто падал, там увидал как в зеркале свои слабости… там был неумолимый дядя, преследовавший его образ мыслей, лень и ни на чем не основанное славолюбие; там изящный мир и куча дарований, между которыми он не играл никакой роли.
Княжне воздушными перстами
Златую косу заплела
С
искусством, в наши дни не
новым,
И обвила венцом перловым
Окружность бледного чела.
Пускаются в дело все
искусства от архитектуры до поэзии для воздействия на души людей и для одурения их, и воздействие это происходит неперестающее. Особенно очевидна эта необходимость гипнотизирующего воздействия на людей для приведения их в состояние одурения на деятельности армии спасения, употребляющей
новые, не привычные нам приемы труб, барабанов, песней, знамен, нарядов, шествий, плясок, слез и драматических приемов.
Новый помпадур был малый молодой и совсем отчаянный. Он не знал ни наук, ни
искусств, и до такой степени мало уважал так называемых идеологов, что даже из Поль де Кока и прочих классиков прочитал только избраннейшие места. Любимейшие его выражения были «фюить!» и «куда Макар телят не гонял!».
Сие поражение было последним и решительным. Граф Панин, прибывший в то время в Керенск, послал в Петербург радостное известие, отдав в донесении своем полную справедливость быстроте,
искусству и храбрости Михельсона. Между тем
новое важное лицо является на сцене действия: Суворов прибыл в Царицын.
Несчастливцев. Нет, нет, дитя мое! Как ни велико твое горе, а умереть тебе я не дам. Тебе надо жить, ты еще так молода! Тебя заело горе, надоела тебе молодая жизнь? Забудь это горе, брось эту жизнь! Начнем
новую, сестра, для славы, для
искусства.
Старые наши выдумки к нам приползли с Востока,
новые мы с грехом пополам с Запада перетащили, а мы все продолжаем толковать о русском самостоятельном
искусстве!
Они должны идти наперекор всем нареканиям «правильной» критики, назло ей составить себе имя, назло ей основать школу и добиться того, чтобы с ними стал соображаться какой-нибудь
новый теоретик при составлении
нового кодекса
искусства.
Рутинерам, даже самым бездарным, нечего бояться критики, служащей пассивною поверкою неподвижных правил тупых школяров, — и в то же время — нечего надеяться от нее самым даровитым писателям, если они вносят в
искусство нечто
новое и оригинальное.
Нужно было во что бы то ни стало собрать снасть в лодку и устроить
новую хватку по всем правилам
искусства.
Но, — каковы бы ни были эти
новые формы — знание, наука,
искусство, основные задачи интеллигенции останутся всегда важнейшим из жизненных процессов отдельного человека и всей нации…
Должно упомянуть, что за неделю до нашего отъезда была пущена в ход
новая мельница. Увы, оправдались сомнения Болтуненка и других: вода точно шла тише по обводному каналу и не поднимала шести поставов; даже на два молола несравненно тише прежнего. Отец мой, разочарованный в
искусстве Краснова, прогнал его и поручил хоть кое-как поправить дело старому мельнику.
Игра Плавильщикова открыла мне
новый мир в театральном
искусстве.
Каковы бы ни были свойства тех печальных случайностей, которые дали строителю академии Кокоринову мысль, совершив свою работу, удавиться в построенных им стенах, а великому в истории русского
искусства Карлу Брюллову другую, несколько банальную мысль снять на границе России белье, платье и обувь и нагишом перейти в Европу, где его иностранные друзья приготовили ему
новое, не бывавшее в России платье, — тут, в обеих этих выходках — строителя академии и знаменитейшего из ее профессоров, есть что-то, отчего можно задуматься.
Ведь Петр не вздумал же, например, пред вторым азовским походом изучать все тонкости инженерного и артиллерийского
искусства, не посвятил целые годы на изучение металлургии, когда обратил внимание на горнозаводское дело, не стал учиться сам шить солдатские кафтаны и шляпы, когда заводил регулярное войско с
новой обмундировкой.
И что дивнейше, — аки бы устыдился монарх остаться от подданных своих в оном
искусстве и сам восприял марш в Голландию, и в Амстердаме на Ост-Индской верфи, вдав себя с прочими волонтерами своими в научение корабельной архитектуры, в краткое время в оном совершился, что подобало доброму плотнику знать, и своими трудами и мастерством
новый корабль построил и на воду спустил» (Устрялов, том II, стр. 400).
Не говорим пока о том, что следствием подобного обыкновения бывает идеализация в хорошую и дурную сторону, или просто говоря, преувеличение; потому что мы не говорили еще о значении
искусства, и рано еще решать, недостаток или достоинство эта идеализация; скажем только, что вследствие постоянного приспособления характера людей к значению событий является в поэзии монотонность, однообразны делаются лица и даже самые события; потому что от разности в характерах действующих лиц и самые происшествия, существенно сходные, приобретали бы различный оттенок, как это бывает в жизни, вечно разнообразной, вечно
новой, между тем как в поэтических произведениях очень часто приходится читать повторения.
Природа не стареет, вместо увядших произведений своих она рождает
новые;
искусство лишено этой вечной способности воспроизведения, возобновления, а между тем время не без следа проходит и над его созданиями.
Нисколько не думая, чтобы этими словами было высказано нечто совершенно
новое в истории эстетических воззрений, мы, однако же, полагаем, что псевдоклассическая «теория подражания природе», господствовавшая в XVII–XVIII веках, требовала от
искусства не того, в чем поставляется формальное начало его определением, заключающимся в словах: «
искусство есть воспроизведение действительности».
Но, интересуясь явлениями жизни, человек не может, сознательно или бессознательно, не произносить о лих своего приговора; поэт или художник, не будучи в состоянии перестать быть человеком вообще, не может, если б и хотел, отказаться от произнесения своего приговора над изображаемыми явлениями; приговор этот выражается в его произведении, — вот
новое значение произведений
искусства, по которому
искусство становится в число нравственных деятельностей человека.
Но если все
искусства могут указывать
новые интересные предметы, то поэзия всегда по необходимости указывает резким и ясным образом на существенные черты предмета.
Аркадина. Да? Однако же вот он не выбрал какой-нибудь обыкновенной пьесы, а заставил нас прослушать этот декадентский бред. Ради шутки я готова слушать и бред, но ведь тут претензии на
новые формы, на
новую эру в
искусстве. А по-моему, никаких тут
новых форм нет, а просто дурной характер.
Взволнованный своим переездом в Москву, горячим приемом моих старых и
новых приятелей, а всего более притихшей на время и с
новою силою вспыхнувшей моей страстью к
искусству, взошел я на огромную, великолепную сцену Петровского театра, полную жизни, движения и людей, мелькавших, как тени, в полумраке, который сначала ослепил меня; гром музыки, пение хоров, пляски на празднике Вакха — все это вместе показалось мне чем-то волшебным.
Едва прошло десять лет после смерти Гёте и Гегеля, величайших представителей
искусства и науки, как самый Шеллинг, увлеченный
новым направлением, стал делать совершенно иные требования, нежели с которыми явился проповедовать науку в начале XIX века.
Германские реформаторы, уничтожив в половине Германии католицизм, не выступили из области теологии и схоластических споров; фазы
новой французской истории повторялись в Германии в области науки и отчасти
искусства.
Он затворяет романтическую эпоху
искусства и растворяет
новую.
С особенным
искусством обходит он многие неправедные деяния князей или старается придать им вид законности не только по понятиям того времени, но и пред судом
новых воззрений.
Уважаю я труд библиографа, знаю, что и для него нужно некоторое приготовление, предварительные знания, как для почтальона нужно знание городских улиц; но позвольте же мне более уважать критика, который дает нам верную, полную, всестороннюю оценку писателя или произведения, который произносит
новое слово в науке или
искусстве, который распространяет в обществе светлый взгляд, истинные, благородные убеждения.